ТАНЦОР. Сейчас посмотрю, может, найдется.

УБОРЩИЦА.  Посмотри, а? Может, хоть к тебе выйдет.

ТАНЦОР. Сейчас.

Уборщица уходит за кулисы

ТАНЦОР. Я позвоню тебе. Может, даже сегодня. Ну, или завтра.

ОНА. Хорошо.

ТАНЦОР. Слушай, может, все-таки… может, останешься?

ОНА. Да как я останусь? И какой смысл?

ТАНЦОР. Ну да.

ОНА. Может, так даже лучше. Все определится между нами.

ТАНЦОР. Как определится?

 ОНА. Не знаю. Я хочу быть с тобой.  А ты?

ТАНЦОР. Ты же знаешь.

ОНА. Значит, нужно что-то решать. Даже если бы меня не уволили – не можем же мы вечно встречаться в коридоре да на лестнице. (Всмотрелась Танцору  в лицо) Ты не думай, я не давлю на тебя, никак не напрягаю. Только твой свободный выбор. Ты не обязан никому ничего.

ТАНЦОР. Да нет же, я не против.

ОНА. Так я жду звонка?

ТАНЦОР. Да, конечно.

УБОРЩИЦА (из-за кулис). Кошмар! Кошмар!

ОНА. Ну я пойду тогда?

ТАНЦОР. Да, до встречи.

Она уходит

УБОРЩИЦА (высовываясь из-за кулис). Ну ты идешь? Давай скорее,  а то сейчас начнется!

ТАНЦОР.  Что начнется?

Врубается сигнализация

УБОРЩИЦА. Ну вот, говорила же! Все теперь, поздно!

Скрывается за кулисами

ГОЛОС РАДИСТА. Внимание! Срочная эвакуация! Все выходы задымлены! Эвакуация через запасный выход на сцене! Всем сохранять спокойствие! Повторяю: срочная эвакуация через запасный выход на сцене!

Из-за кулис выскакивают Худрук, Завхоз, Шестерка, Секретарша

ЗАВХОЗ. Все туда! В карман! Быстро!

ГОЛОС РАДИСТА. Повторяю: срочная эвакуация через запасный выход на сцене!

ШЕСТЕРКА. Да слышали уже, не ори!

СЕКРЕТАРША (Танцору). А ты что стоишь столбом? Тебе особое приглашение? Оглох?

ТАНЦОР. Да что происходит?!

ШЕСТЕРКА. И вечно он не в курсе. Пожар, сам не видишь, что ли?

ТАНЦОР (в абсолютной панике). Как пожар?! Что... где горит?! Надо же что-то делать!!!

Порывает бежать в сторону, противоположную запасному выходу, одновременно в панике ищет по карманам телефон

ШЕСТЕРКА. Да ты что, с ума сошел?

ХУДРУК (ловит Танцора за локоть). Киса моя, запасный выход там!

ТАНЦОР. Какой выход, пусти меня! Нужно бежать отсюда!!!

ХУДРУК. Охолонись, зайка моя. Не надо никуда бежать, надо спокойно идти.

ТАНЦОР. Как идти?! Куда идти?!

ХУДРУК. На центральный вход, где телевидение. Нам туда надо, только сначала наружу, через карман.

СЕКРЕТАРША. Все по сценарию должно.

ТАНЦОР. Что?! По какому сценарию, ты что?!

СЕКРЕТАРША. По обыкновенному! Ученья пожарные! Неделю уже объявление для кого висит?

ГОЛОС РАДИСТА. Внимание, на сцене возгорание! Всем срочно покинуть сцену через запасный выход!

ТАНЦОР. А он что говорит?

ЗАВХОЗ. Друг мой, ты либо совсем очумел. Ты ж сам из кармана кресла таскал, забыл?

СЕКРЕТАРША (Танцору). А ты, кстати, вообще жертва по сценарию. Тебе сейчас положено на носилках лежать.

ШЕСТЕРКА. А ты тут нам истерики устраиваешь.

СЕКРЕТАРША. С Герцогом Евграфовичем сам будешь объясняться, я тебя покрывать не буду, учти.

ГОЛОС РАДИСТА. Долго вы еще на сцене тусоваться собираетесь? У меня больше текста нет. Все, дальше сами спасайтесь.

ЗАВХОЗ. Ну пошли уже, что ли? (Танцору) Слушай, жертва пожара, может, тебя на центральный вход на руках отнести?

ТАНЦОР. Иди ты на фиг!

Уходит

ЗАВХОЗ. А что, можно и на фиг.

За сценой раздается душераздирающее мяуканье, которое с небольшими перерывами продолжается во время всей последующей сцены

Выбегает Уборщица

УБОРЩИЦА. Кошмар! Кошмар!

ШЕСТЕРКА. Опять этот проклятый кот! Чтоб ты сдох, зараза!

УБОРЩИЦА. Испугался! Кошмар! Кошмар! Не бойся, Кошмар!

СЕКРЕТАРША. Я вас предупреждала! Немедленно уймите своего кота, пока Герцог Евграфович…

УБОРЩИЦА. Кошмар! Кошмар! Не бойся! Иди сюда! Иди к мамочке!

ХУДРУК. К мамочке или к папочке, а только пусть заткнется, а то действительно…

ЗАВХОЗ. Ша! Слышите?

УБОРЩИЦА. Ой!

ЗАВХОЗ. Не иначе по кулисе вверх полез.

Все бегут за кулисы, потом с шумом выскакивают

ШЕСТЕРКА. Туда побежал!

СЕКРЕТАРША. Нет, туда!

ГОЛОС РАДИСТА. Никуда он не побежал. Он там, за сценой. Слепая команда!

ШЕСТЕРКА. Вот сам иди и лови.

Входит Герцог.

ГЕРЦОГ. Что тут за безобразие? Почему до сих пор не эвакуировались? На центральном входе телевидение ждет, травмированных снимать, носилки пустые, а вы тут скачете? Ученья срываете!

СЕКРЕТАРША. Герцог Евграфович…

ГЕРЦОГ. А это что за дикий вой? Опять тут этот кот? Ведь я строжайшим образом… Убрать кота немедленно!

ЗАВХОЗ. Да никак не поймать его, заразу. Там в углу кресла навалены, так он туда забился.

ГЕРЦОГ. Ничего без няньки не могут. Все надо самому.

Уходит за кулисы

УБОРЩИЦА. Не трогали бы его лучше. Он бы посидел, посидел, да сам бы и вышел.

ШЕСТЕРКА. А вы помолчите. Из-за вашего кота всем неприятности. Это безобразие, животных тут держать. Это ДК, а не…

За кулисами раздается яростный мяв.

Выходит Герцог

ГЕРЦОГ. Это не кот! Это какой-то зверь!

ШЕСТЕРКА. Герцог Евграфович! У вас кровь! Он вас оцарапал?

ГЕРЦОГ. Это просто какой-то кошмар!

ЗАВХОЗ. Вот именно.

ШЕСТЕРКА. Врача вызвать?

СЕКРЕТАРША (Шестерке). Грача! (Герцогу) Пойдемте в кабинет, там аптечка.

ГЕРЦОГ. Это недопустимо! Немедленно меры!

ШЕСТЕРКА. Я и говорю, врача надо!

ГЕРЦОГ. Какого ему еще врача! Меры к нему примите, чтобы не было его сегодня же здесь!

ЗАВХОЗ. Да какие там меры. Посидит  и выйдет, правильно сказали.

ШЕСТЕРКА. Да как вы можете! Он же директора…

ЗАВХОЗ. Так что ж его теперь, четвертовать?

ШЕСТЕРКА. Выловить! И выставить!

ЗАВХОЗ. Сама иди лови.

ШЕСТЕРКА. Да как вы… Наказать вас всех за такое!

ГЕРЦОГ. Правильно. Виновных надо наказать. (Секретарше) В приказ.

СЕКРЕТАРША. Слушаю, Герцог Евграфович.

ГЕРЦОГ. За срыв пожара… то есть, я хотел сказать… за эвакуацию… Слушай, может, ты сама нарисуешь?

СЕКРЕТАРША. Ну конечно, Герцог Евграфович, конечно. Вы же травмированный.

ГЕРЦОГ. Сами вы тут все травмированные. Ни на кого положиться нельзя. Кота паршивого столько времени выловить не могут. Да смотрите мне, чтобы немедленно все эвакуировались, телевидение ждать не может!

Герцог и Секретарша уходят

ХУДРУК. Ну что? Пошли на носилки.

ЗАВХОЗ. Строем! И с песней!

Все, кроме Уборщицы, уходят

УБОРЩИЦА. Кошмар, маленький мой, потерпи немного, я тебя сейчас оттуда выручу.

Скрывается за кулисами

НА ДРУГОЙ ДЕНЬ

ХУДРУК. Приказ на доске читал?

ЗАВХОЗ. Только у меня и делов, что приказы читать.

ХУДРУК. А ты почитай.

Завхоз. Опять подлянка какая-нибудь?

ХУДРУК. Хуже.

ЗАВХОЗ. Ну рассказывай уже.

ХУДРУК. Слушай. За срыв подготовки к пожарной безопасности, за причинение ущерба имуществу ДК и за нанесение телесных повреждений руководителю объявить выговор коту Кошмару.  И подпись: директор ДК экскаваторостроителей.

ЗАВХОЗ. Интересная фигня. Он что, не читает, что подписывает?

ХУДРУК. Тише.

Входит Шестерка

ШЕСТЕРКА (Худруку). Наконец-то. Я тебя с утра ищу. Ты мне когда дашь текст ведущего?

ХУДРУК. А зачем тебе текст ведущего?

ШЕСТЕРКА. Ты что, не в курсе? Герцог Евграфович на оперативке ясно сказал, что вести юбилей буду я.

ХУДРУК. Козочка ты моя, такие концерты я всегда вела, и этот тоже буду вести. А ты, цыпочка моя, будешь на входе дежурить, за порядком следить. Уяснила?

ШЕСТЕРКА. Мы это еще посмотрим. Я у Герцога Евграфовича прямо спрошу.

ХУДРУК. Спроси, зайчик мой.

ШЕСТЕРКА. Вот сейчас пойду и спрошу.

Уходит

ХУДРУК. Иди-иди. (Завхозу) Слушай, неужели он с ней спит?

ЗАВХОЗ. Кто с кем?

ХУДРУК. Ну Герцог со своей этой… секретуткой.

ЗАВХОЗ. Не знаю, все может быть. А тебе какая разница?

ХУДРУК. Вот приберет она его к рукам окончательно, узнаешь, какая разница.

ЗАВХОЗ. Так ведь финансовые документы…

ХУДРУК (перебивает). Пойдем покурим.

ЗАВХОЗ. Пойдем.

Уходят

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ

УБОРЩИЦА. Ты Кошмара не видел?

ТАНЦОР. Нет, а что?

УБОРЩИЦА. Да вот как напугали его с этим пожаром, так и нету.

ТАНЦОР. Загулял просто. Придет.

УБОРЩИЦА. Он ни разу еще так долго не пропадал.

ТАНЦОР. Да явится ваш Кошмар. Нашли, о чем переживать.

УБОРЩИЦА. Вы еще пожалеете, то выжили его. Он тут был у нас как ангел-хранитель.

ТАНЦОР. Да уж, ангелочек. Слава Богу, хоть без крыльев.

УБОРЩИЦА. Да он лучше все вас тут был, вместе взятых.

ТАНЦОР. Очень даже может быть.

УБОРЩИЦА. Выговор объявили! Да разве он такое стерпит?

ТАНЦОР.  Жестоко.

УБОРЩИЦА. Посмейся, посмейся.

ТАНЦОР. Да я не смеюсь. У меня у самого этих выговоров…

УБОРЩИЦА. Да тебе-то что, тебе ничего не сделается. А Кошмар чувствительный, его нельзя так обижать.

ТАНЦОР. Обижать никого нельзя.

УБОРЩИЦА. Некоторых даже нужно.

Входит Главбух

ГЛАВБУХ (в пространство). Интересно, что здесь делает технический персонал.

УБОРЩИЦА (громким шепотом). Что надо, то и делаю.

ГЛАВБУХ (в пространство). Что-то скучно у нас. Давно премии никого не лишали…

УБОРЩИЦА (громким шепотом). А меня и лишать нечего.

ГЛАВБУХ (в пространство). Что-то давно не увольняли никого…

УБОРЩИЦА (в полный голос). Ну и пожалуйста. Сделайте одолжение. А только я вам Кошмара моего ввек не прощу.

Уходит

ГЛАВБУХ. Ненормальная какая-то.

ТАНЦОР. У всех свои тараканы.

ГЛАВБУХ. Верно. У меня тоже есть. А у тебя?

ТАНЦОР. Сколько угодно.

ГЛАВБУХ. Как интересно. А давай их познакомим?

ТАНЦОР. Почему бы и нет? Давно хотелось с ума спрыгнуть, да все компании не было.

ГЛАВБУХ. Серьезно? Только смотри, мои таракашки очень сексуальные. Не боишься?

ТАНЦОР. Таракашек-то? Нет, не боюсь.

ГЛАВБУХ. А чего боишься?

ТАНЦОР. Да так… Кое-чего.

ГЛАВБУХ. Ну скажи.

ТАНЦОР. Зачем тебе?

ГЛАВБУХ. Это же самое вкусное.

ТАНЦОР.  Я в такие игры не очень люблю.

ГЛАВБУХ. А ты и правда со странностями, не зря про тебя говорят.

ТАНЦОР. Мне наплевать, что про меня говорят.

ГЛАВБУХ. А мне и тем более, лишь бы накормить моих тараканчиков. А? Тебе понравится, гарантирую. У тебя такого точно еще не было. Ну?

ТАНЦОР. Ну ладно. Куда поедем?

ГЛАВБУХ. Поедем? Ну нет, я хочу прямо сейчас.

ТАНЦОР. Прямо сейчас не получится.

ГЛАВБУХ. Вот еще. Со мной даже у Герцога получается.

ТАНЦОР. Я не занимаюсь этим где попало. Мне нужен комфорт.

ГЛАВБУХ. Ну куда ты отходишь все время?

ТАНЦОР. И уединение. Есть у тебя, куда поехать? К себе я тебя не повезу.

ГЛАВБУХ. Черт, ноготь сломала!

ТАНЦОР. Жаль. Ногти у тебя красивые.

ГЛАВБУХ. Сам расстегни тогда ремень свой дурацкий, блин!

ТАНЦОР. Я сказал – не здесь. Убери руки и отойди от меня.

ГЛАВБУХ. Но тараканчики же голодные! Они же есть хотят!

ТАНЦОР. Я сказал – не здесь. Убери руки, а то уйду.

ГЛАВБУХ. Ладно, сейчас вызову такси.

ТАНЦОР. Вот это другой разговор. Только не к подруге в однокомнатную, где еще с ней пять человек живет.

ГЛАВБУХ. Смеешься?

Уходят

С разных сторон выходят Шестерка и Уборщица

УБОРЩИЦА. Ну все, пропал. Съест его теперь и не поморщится.

ШЕСТЕРКА. О чем вы говорите, как это съест?

УБОРЩИЦА. А обыкновенно. Вот у Герцога в прошлом году инфаркт был думаешь почему?

ШЕСТЕРКА. Да он старик, Герцог-то. Ему уж под шестьдесят.

УБОРЩИЦА. А Дирижера машина сбила думаешь почему?

ШЕСТЕРКА. Да бросьте.

УБОРЩИЦА. Вот тебе и бросьте.

ШЕСТЕРКА. Вон Радист с ней спит который год и жив-здоров.

УБОРЩИЦА. Радист! Радист сам кого хочешь слопает.

ШЕСТЕРКА. И Циркач с ней спал.

УБОРЩИЦА. Подожди еще, и ему достанется.

ШЕСТЕРКА. Да ну вас, говорите чушь всякую, мне даже страшно стало.

УБОРЩИЦА. То-то вот.

ШЕСТЕРКА. И Завхоз с ней спал, и эти парни, из вокальной группы. Да что говорить, с ней даже из хора ветеранов…

УБОРЩИЦА. И что?

ШЕСТЕРКА. А то, что все цветут и пахнут! Прекратите ересь тут разводить.

Уходит

УБОРЩИЦА. Нет, уходить надо отсюда. Кошмара теперь нету, какой смысл тут торчать?

Уходит

НА ДРУГОЙ ДЕНЬ

ШЕСТЕРКА. Ой, здравствуйте. А говорили, вы уволились.

ОНА. Последние дни отрабатываю. Сразу после юбилея ухожу.

ШЕСТЕРКА. А почему вы у нас так недолго?

ОНА. Так получилось.

ШЕСТЕРКА. Говорят, у вас что-то с Герцогом вышло?

ОНА. Я его не устроила как творческий работник.

ШЕСТЕРКА. Ужас. Всякие дебилы его устраивают, а вы не устроили, подумать только.

ОНА. Ему виднее.

ШЕСТЕРКА. Вообще дурдом. Я сама подумываю уйти. Тут сколько ни работай, все равно не оценят. Тут совсем другое ценится.

ОНА. Не только тут.

ШЕСТЕРКА. Ой, как вы правы. Чтоб в этой жизни чего-то добиться, надо уметь продаваться. Я вот не умею, мне совесть не позволяет. Но не все такие. Вот вы думаете, зачем Танцор с этой стервой связался?

ОНА. Что?

ШЕСТЕРКА. А вы не знали? Они вчера вместе уехали, такси прямо к ДК она вызвала. А как договаривались, я сама слышала… случайно. Совершенно без стыда и совести баба, прямо посреди ДК на него кидалась. Думаете, она ему нравится? Как бы не так. Ему нравится, что она – Главбух.

ОНА. Это… это их дело.

ШЕСТЕРКА. А может, и правильно. Ведь деньги! Да и Герцог к ней прислушивается. Ну и что, натурой заплатит, подумаешь. От него не убудет. Вот только Секретарша изревновалась уже вся. Но ничего, ей полезно.

ОНА. Зачем вы мне все это говорите?

ШЕСТЕРКА. Ой, да не расстраивайтесь вы так, он того не стоит. Вы что, и про Секретаршу не знали? Он же только и делает, что скачет из постели в постель, плюньте вы на него.

ОНА. Прекратите. Не говорите о нем так.

ШЕСТЕРКА. Что?

ОНА. Мне наплевать, с кем он спит. Я знать этого не хочу. Он удивительный, он… он чистый!

ШЕСТЕРКА. Он?!

ОНА. Да! Он чистый, как снег! Не смейте говорить о нем плохо! Вы все тут, вместе взятые, мизинца его не стоите!

ШЕСТЕРКА.  Милая моя, да вам лечиться надо. У вас крыша съехала совсем.

ОНА. Боже мой, что он с собой делает!

ШЕСТЕРКА. Да ничего он с собой не делает. Вы просто его не знаете. Послушайте моего совета, я вам добра желаю. Выкиньте его из головы.

ОНА. Простите, я… я пойду.

Уходит

ШЕСТЕРКА. Вот так вот. Я тоже кое-что могу. Но в самом-то деле, что он в них находит? Главбух еще ладно, но эта-то ведь просто больная какая-то. «Чистый, как снег» - это он-то! Это ж совсем надо идиоткой быть.  И неужели я ее хуже?

Уходит

НА ДРУГОЙ ДЕНЬ (НАКАНУНЕ ЮБИЛЕЯ)

ТАНЦОР (говорит по мобильному). Ты ж сама сказала, видеть меня больше не хочешь. Что? Зачем тебе вторая розетка в прихожей? А, понятно. Ну ладно, черт с тобой, сделаю. Нет, не сегодня. Завтра тоже нет, у нас мероприятие. Послезавтра, может быть. А? Ну слушай, ну мы же с тобой последнее время только и знали, что ругались. Ну зачем опять эту волынку заводить?  Может, не стоит, а? Ну ладно, подумаю. Да подумаю, сказал. Ну не грузи меня этими делами. Вот приду, и разберемся.

Входит Худрук

ХУДРУК. Вот ты где. А у меня из-за тебя опять проблемы, ты в курсе?

ТАНЦОР. Какие еще проблемы?

ХУДРУК. Программу не утверждают.

ТАНЦОР. Как это не утверждают? Давно утвердили.

ХУДРУК. Утвердили. А потом ты выкинул финт ушами, кое-кто кое-кому кое-что шепнул, и теперь твои номера Герцог вычеркнул.

ТАНЦОР. Ну и хрен с ним.

ХУДРУК. Значит, хрен с ним? Ты тут с кем попало… занимаешься чем попало, прямо на виду у всех, а эта…как бы  сказать помягче… эта сука ревнует, как бешеная.

ТАНЦОР. Это никого не касается.

ХУДРУК. Да ну? Герцог твои номера вычеркнул, все, кроме шарика. И правильно, кстати, сделал. Этим номерам в обед сто лет. Только мне непонятно, почему я тут должна страдать. Почему я-то опять крайняя?

ТАНЦОР.  Ну ладно, говори давай, что от меня надо.

ХУДРУК. Номера. Три новых номера. Больше ничего.

ТАНЦОР. Чего?

ХУДРУК. Того!

ТАНЦОР. Так юбилей же завтра.

ХУДРУК. Вчера! Позавчера! Полгода назад! Ты сколько в год новых должен делать, ты мне скажи? По должностной твоей инструкции? А?

ТАНЦОР. Есть у меня новые. С прошлого года у меня…

ХУДРУК. Видела я твои новые. Девчонки твои по сцене пешком ходят.

ТАНЦОР. Неправда.

ХУДРУК. Какая еще неправда. Чистая правда. Любого спроси, и любой тебе скажет.

ТАНЦОР. Что любой скажет?

ХУДРУК. Что когда тебя самого на сцене нет, смотреть у тебя там конкретно не на что. Что невозможно просто смотреть халтуру твою.

ТАНЦОР. Ну ладно. Чего ты хочешь от меня вот сейчас, сию вот минуту чего ты от меня хочешь?

ХУДРУК. Я от тебя хочу? Герцог номера твои не утверждает. Опаздываешь вечно и нет тебя никогда. Репетиции отменяешь.

ТАНЦОР. Когда я отменял?

ХУДРУК. На сцене черт знает что. И задник опять не висит до сих пор. На полу, твою мать, задник вон до сих пор валяется!

ТАНЦОР. Тут-то я причем?! Есть же у нас…

ХУДРУК. Что есть у нас? Нет у нас! Ты за сцену у нас отвечаешь, ты выговор за это уже один раз, забыл разве, ты уже за это получал!

ТАНЦОР. Я не… я балетмейстер!

ХУДРУК. Ты… я бы сказала кто. Не утвердят программу – ты тут больше не работаешь!

ТАНЦОР. Я так разговаривать со мной не позволю.

ХУДРУК. А я больше с тобой разговаривать никак не буду. Напишу докладную Герцогу, и весь будет с тобой разговор. Ясно?

Уходит

ТАНЦОР. Черт бы все это побрал. Правду говорят, ни от чего нет такого геморроя, как от женского пола. А вообще-то сам виноват. Поделом мне. И ведь знаю же, что это гадость, что сам себе буду противен до отвращения. И все равно делаю, как дурак. Что хочу, то и ворочу, дескать. Тьфу! Ну что за скверная натура, блин! Просто взял бы и надавал себе по морде.

Входит Завхоз

ЗАВХОЗ. Ну что, готов ловить котов?

ТАНЦОР. Каких еще котов?

ЗАВХОЗ. Задник вешать. Меня Худрук прислала тебе  в помощники.

ТАНЦОР. Мне сейчас не задник вешать, а напиться бы как следует, честное слово.

ЗАВХОЗ. Что-нибудь мешает?

ТАНЦОР. Да вроде...

ЗАВХОЗ. У меня и бутылка есть.

ТАНЦОР. Да ты что?

ЗАВХОЗ. А то! У меня всегда есть. Забыл?

ТАНЦОР. Пошли.

Уходят

ЧЕРЕЗ ЧАС

ХУДРУК. И опять задник не повесили.

ЗАВХОЗ. Безобразие.

ХУДРУК. Я ж тебе поручала.

ЗАВХОЗ. Так не могу ж я один.

ХУДРУК. Почему один? У нас же за сцену… Где он?

ЗАВХОЗ. В астрале.

ХУДРУК. Да не он. Танцор где, я спрашиваю?

ЗАВХОЗ. А я отвечаю: в астрале.

ХУДРУК. О Боже, этого только не хватало. Как он умудрился?

ЗАВХОЗ. Понятия не имею.

ХУДРУК. А задник-то? Вешать-то кто будет?

ЗАВХОЗ. Не знаю.

ХУДРУК. Да вы в гроб меня загнать хотите?

ЗАВХОЗ. Да не переживай так, все устаканится.

ЕЩЕ ЧЕРЕЗ ЧАС

Входит Танцор. Он заметно пьян. За ним входит Она.

ТАНЦОР. У каждого есть свой страх. У каждого. Смотря чего бояться. Я смерти не боюсь. Я знаю, как умру.

ОНА. Этого никто не знает.

ТАНЦОР. Я знаю, как умру. Я не собираюсь жить долго.

ОНА. Ты знать этого не можешь.

ТАНЦОР. Мой отец рано умер. Просто упал однажды – и все.  Остановилось сердце.

ОНА. Давно это?

ТАНЦОР. Два года уже. Я умру так же. Я уйду ненавязчиво. Я всегда так ухожу.

ОНА. Не надо.

ТАНЦОР. Да это фигня. Уйти – фигня. Не страшно. Я уже уходил сто раз… умирал, уходил… какая разница. Но вот виноватым быть не хочу. Не люблю. Терпеть этого не могу.

ОНА. Ты ни в чем не виноват.

ТАНЦОР. Нет. Когда уходишь, всегда виноват.

ОНА. А может… давай попробуем как-то… может, будем вместе?

Протягивает Танцору руку

ТАНЦОР. Не трогай меня.

ОНА (убрав  руку). Я не трогаю.

ТАНЦОР. Не трогай меня. Когда ты прикасаешься ко мне, у меня все клинит. Ты со мной можешь сделать все, что захочешь. Я с тобой теряю власть над своей жизнью. Я с тобой становлюсь как ребенок. Беззащитный и слабый. Не подходи ко мне.

ОНА. Я не подхожу.

ТАНЦОР. Вот это страшно. Умереть – фигня. Страшно вот это.

ОНА. Что – это?

ТАНЦОР. Любить. Не понимаешь? Разве тебе любить меня не страшно?

ОНА. Нет. Только очень больно.

ТАНЦОР. А мне страшно. Не трогай меня.

ОНА. Я не трогаю.

ТАНЦОР. Я не буду с тобой никогда. Не подходи ко мне. С кем угодно, только не с тобой. Уходи.

ОНА. Сейчас.

ТАНЦОР. Тебе больно. Но я не хочу. Я не хочу тебе делать больно.

ОНА. Я знаю.

ТАНЦОР. Я не хочу.

ОНА. Ты не думай об этом. Что бы там дальше ни было…  Я тебе бесконечно благодарна.

ТАНЦОР. Я не хочу.

Входит Уборщица.

УБОРЩИЦА. Вот моду взяли, до ночи репетировать. Это она все, Худрук эта ваша. Весь день где-то шляется, по делам по своим, а вечером репетировать. А мне, может, домой надо. А убирать когда? А? Вы тут долго еще?

ТАНЦОР. Мы тут всё уже и давно совсем уже всё.

УБОРЩИЦА. Во, глянь-ка. А я-то думала, он пивка только. А он вон он. Лыка не вяжет.

ТАНЦОР. Это не ваше дело.

УБОРЩИЦА. Погруби мне еще. Все Герцогу скажу, как вы в пьяном виде тут… репетируете.

ОНА. Мы уходим уже. (Танцору) Ты идешь?

ТАНЦОР. Иду.

ОНА. А ты… доберешься? А?

ТАНЦОР. Со мной все в порядке. И всегда будет в порядке. Ясно?

ОНА. Да.

ТАНЦОР. Все со мной в порядке. Я доберусь, куда мне надо. Сам.

ОНА. Конечно.

Уходят в разные стороны.

НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ( ЮБИЛЕЙ)

СЕКРЕТАРША. Ну, сцену нашу вы уже знаете. Вот шарик, нравится? А вам лучше на авансцене работать я бы советовала. Вы сценарий видели уже?

ШОУМЕН. Видел. Хороший сценарий, просто на удивление. Кто писал?

СЕКРЕТАРША. Я.

ШОУМЕН. Серьезно? А я слышал, что...

СЕКРЕТАРША. Ну да, тут была одна, ей Герцог Евграфович поручил сначала. Не хотел меня загружать. Только мне потом все равно исправлять пришлось.

ШОУМЕН. Да, это сразу видно, где вы исправляли. Невооруженным глазом.

СЕКРЕТАРША. Ну, это для меня пустяки. Герцог Евграфович говорит, ты у меня скоро главным режиссером будешь. Я даже думала, юбилей вести придется, кроме меня-то некому.

ШОУМЕН. В таком случае прошу прощенья, что нарушил ваши творческие планы.

СЕКРЕТАРША. Да нет, мне понравилось, как вы в тот раз шоу провели.

ШОУМЕН. Вы меня успокоили. А то я весь обдумался, что делать буду, если вам моя манера ведения не понравится?

СЕКРЕТАРША (неуверенно). Вы что, надо мной смеетесь?

ШОУМЕН. Боже упаси. А вот скажите…

СЕКРЕТАРША. Да?

ШОУМЕН. В прошлый раз со мной занималась такая серьезная дама…

СЕКРЕТАРША. Это худрук наша.

ШОУМЕН. Ну и?

СЕКРЕТАРША. Ну и лезла все время не в свое дело. Ее дело – коллективами заниматься. А что?

ШОУМЕН. Да в общем ничего, просто интересно.

СЕКРЕТАРША. Герцогу Евграфовичу известно стало из верных источников, что она превысила свои полномочия… вы меня понимаете?

ШОУМЕН. Не очень.

СЕКРЕТАРША. В финансовом плане.

ШОУМЕН. А, ну конечно. И как я сразу не догадался. И теперь?

СЕКРЕТАРША. И теперь я за все мероприятия отвечаю. Если у вас какие вопросы есть, то это ко мне. Особенно если по финансам.

ШОУМЕН. Нет, у меня пока что только по сценарию.

СЕКРЕТАРША. Слушаю вас.

ШОУМЕН. Вот тут сценарий начинается танцем на шаре.

СЕКРЕТАРША. И хороводом.

ШОУМЕН. Ну да. А вам не кажется, что этот танец на шаре должен быть финальным?

СЕКРЕТАРША. Не кажется. Ему в хороводе самое место.

ШОУМЕН. Я, конечно, не рискую спорить с таким специалистом, как вы. Но ведь если в начале продать самый лучший номер…

СЕКРЕТАРША. С чего это самый лучший? У нас великолепная программа. Хор ветеранов, русские народные танцы, частушки. А «Гарем» у нас какой замечательный!

ШОУМЕН. Простите?

СЕКРЕТАРША. Это наш ансамбль восточных танцев. Просто блестящий коллектив. Имеет звание народного! Куда там  хороводу.

ШОУМЕН. Да я, собственно, не про хоровод. Я про…

СЕКРЕТАРША. А про этого халтурщика я и говорить не хочу. Я бы совсем этот танец сняла, да Герцог Евграфович просил оставить. Без него, говорит, хоровод совсем куцый получается.

ШОУМЕН. И действительно. Ну ладно, пусть так. Значит, в начале у меня текста нет? Прямо сразу хоровод выскакивает?

СЕКРЕТАРША. Да, я там текст убрала.

ШОУМЕН. А может, все-таки поприветствуем зрителя?

СЕКРЕТАРША. Потом поприветствуете. А кстати…

Входит Танцор

Ого! До начала еще полчаса, а ты уже на месте? Что с тобой, ты не заболел?

ТАНЦОР. Со мной все в лучшем виде.

СЕКРЕТАРША. Рада слышать… после вчерашнего.

ТАНЦОР.  Вчерашнее осталось вчера. Сегодня я устремлен в будущее.

СЕКРЕТАРША. Ну-ну. Ладно, пойду остальных пошевелю. Ни на кого нельзя положиться, все самой нужно контролировать.

Уходит

ШОУМЕН (Танцору). Здравствуйте.

ТАНЦОР. Привет столичным звездам!

ШОУМЕН. Вы тоже в некотором роде звезда.

ТАНЦОР. Ах, оставьте, вы меня смущаете.

ШОУМЕН. Серьезно, мне тут показывали видео. Я был просто поражен. У вас фантастический драйв и при этом большая точность движений.

ТАНЦОР. Спасибо.

ШОУМЕН.  Мне очень жаль, что я вовремя не оценил вас.

ТАНЦОР. Не беда, не последний день живем.

ШОУМЕН. Я вообще был о вас плохого мнения. Приношу свои извинения. Я ошибался.

ТАНЦОР. Да бросьте. Я сам о себе плохого мнения. Подумаешь, делов-то!

Входит Худрук

ХУДРУК (Танцору). Ты уже тут? Отлично. А девчонки?

ТАНЦОР. А зачем тебе девчонки? Номера ведь вычеркнули.

ХУДРУК. Так они что, не придут?! Ты с ума сошел?

ТАНЦОР. Да тут они, не волнуйся. Переодеваются уже.

ХУДРУК. Ты так не шути, а то меня инфаркт трахнет. А что там с фонограммой?

ТАНЦОР. Не знаю.

ХУДРУК. Никто ничего не знает. Радист, ты тут?

РАДИСТ. Чего надо?

ХУДРУК. Фонограммы все?

РАДИСТ. Как в аптеке.

ХУДРУК. И хоровод?

РАДИСТ. Какой хоровод?

ХУДРУК. Нет, они меня в могилу загонят. Как это какой хоровод?

РАДИСТ. Мы же под Танцора репетировали.

ХУДРУК. Да мало ли под что мы тут репетируем? Может, мы под чижик-пыжик репетировать будем или под мурку!

РАДИСТ. Тогда под мурку и выступать будете.

Входит Шестерка

ШЕСТЕРКА. И опять чего-то не поделили, ну что за люди тут у нас. (Увидев Танцора) А, привет. Как ты после вчерашнего? Головка не бо-бо?

ТАНЦОР. Свеж, как морской бриз и весел, как  майское утро.

ШЕСТЕРКА. Да что ты говоришь! Мне бы так. Я вот не пила, а голова с утра раскалывается.

Входит Механик

МЕХАНИК. Ну вот, я на месте.

ТАНЦОР. Значит, можно начинать.

ШЕСТЕРКА. Почему?

ТАНЦОР. Ну, самый главный актер на месте – зачем остальных ждать?

МЕХАНИК. Все смеешься. А вот кто бы тут на сцене вам все сделал, если бы не я?

ШЕСТЕРКА. Если  бы не он! Ну и наглые люди все-таки бывают!

МЕХАНИК. Ты так со мной не разговаривай. Ты вот его (показывает на Танцора) спроси, справится он без меня со сценой или нет?

ТАНЦОР. Ну о чем разговор. Куда мне без тебя.

МЕХАНИК. Вот. И хоровод у вас без меня не получится.

ШЕСТЕРКА. Нет, вы подумайте!

ХУДРУК. Послушай-ка, дружочек, рыбка моя серебряная. Если ты только кончик носа на сцену высунешь…

МЕХАНИК. Это почему? Хоровод ведь общий, так? А я что, не человек? Я что, хуже всех?

ХУДРУК. Слушай внимательно, канареечка моя ненаглядная. Вылезешь на сцену – потом не обижайся.

Входят Завхоз и Уборщица

МЕХАНИК (Завхозу). Вот хоть ты скажи. Ведь хоровод общий? Почему она меня моих прав лишает?

ЗАВХОЗ. Ты желаешь в хоровод? Да нет проблем. Милости просим.

ХУДРУК. Прекрати уже, он шуток не понимает. (Механику) Ты въехал, что я сказала? Смотри мне.

УБОРЩИЦА (тихонько подошла к Шоумену). У меня к вам личная просьба.

ШОУМЕН. Личная? Это интересно.

УБОРЩИЦА. Я раньше все любовь хотела, помните? А теперь насмотрелась на эту любовь, ну ее совсем в пень. Мне, кроме моего Кошмара, ничего не надо. Можете вы сделать, чтобы он вернулся? Ну пожалуйста! Мне без него жизни никакой нету.

ШОУМЕН. Вы удивительная женщина. У вас такие оригинальные желания.

УБОРЩИЦА. Так можно?

ШОУМЕН. Вы знаете, я бы на вашем месте не беспокоился. Кошмары всегда возвращаются, есть у них такое свойство.

УБОРЩИЦА. Ой, спасибо!

Входят Герцог, Секретарша и Главбух

ГЕРЦОГ. Ну, я смотрю, все на месте.

СЕКРЕТАРША. Все, Герцог Евграфович.

ГЕРЦОГ. А в рубке?

СЕКРЕТАРША. И в рубке.

ГЕРЦОГ. Тогда давайте начинать.

СЕКРЕТАРША. Конечно, Герцог Евграфович.

ГЕРЦОГ. Тогда вперед. Готовность – три минуты.

Уходит

СЕКРЕТАРША. А ну за кулисы все быстро!

МЕХАНИК. А ты чего раскомандовалась, ты кто такая?

ХУДРУК. Заткнись и убирайся со сцены. Все за кулисы, приготовиться резко.

Все уходят. Секунда сцена пустая, потом меняется свет и включается тема Танцора. На сцену выскакивает хоровод. Там все, в том числе и Механик. Хоровод обходит круг, выходит Танцор, взлетает на шар,

начинает танцевать. Внезапно врубается сигнализация.

МЕХАНИК (вырываясь из хоровода). Пожар! Горим! Пожар!

Танцор сбивается с такта, оступается и падает с шара. Выключается свет. Когда свет включается, сцена пуста, только Танцор без движения лежит рядом с шаром. Входят Герцог, Секретарша, Худрук, Главбух, Шестерка, Завхоз. С другой стороны влетает Она, останавливается как вкопанная.

ГЕРЦОГ.  Свидетельство о смерти сделали?

СЕКРЕТАРША. Вот.

ГЕРЦОГ. Место на кладбище?

СЕКРЕТАРША. Заказала.

ГЕРЦОГ. Уже оплатили?

ГЛАВБУХ. Пока нет.

ГЕРЦОГ. Покажи расклад.

Главбух подает Герцогу бумажку.

Ага. Это за место, это что?  Ага, венки, две штуки. Нормально, хватит. Это… ну да, гроб. А это что еще?

ГЛАВБУХ. Это за рытье могилы.

ГЕРЦОГ. Ничего себе. Нехило стоит его похоронить. Прокормить и то дешевле было. Ладно, дальше что? Вот это что?

ГЛАВБУХ. Это катафалк.

ГЕРЦОГ. Вычеркни. Я автобус бесплатно найду. И венки вычеркни.

СЕКРЕТАРША. Гроб подешевле можно.

ХУДРУК. И так все нервы вымотал. Юбилей сорвал. Еще замену ему теперь искать. 

ЗАВХОЗ. А кстати. Костюмов на нем до черта числится. Они хоть тут у него, в ДК?

ШЕСТЕРКА. По кабакам небось где-нибудь. В «Корвете», где он там еще работал?

ГЕРЦОГ. Ладно, хватит. Некогда. Похороны во сколько завтра?

СЕКРЕТАРША. В десять.

ГЕРЦОГ. В десять, в десять… В девять планерка. Потом в департамент. Нет, не успеваю. (Секретарше) Съездишь за меня. Скажешь там… ну, не знаю.

СЕКРЕТАРША. Легко.

ГОЛОС РАДИСТА. Слушайте, вы что стоите? Горим же! Пожар!

СЕКРЕТАРША. Да мы слышим, слышим. Не глухие.

Общий смех.

ГОЛОС РАДИСТА. Серьезно горим! Пожар в ДК, слышите!

ГЕРЦОГ. Все шуточки дурацкие шутим?

ГОЛОС РАДИСТА. Какие шутки на хрен! Вы что, запаха не слышите?

Все принюхались.

ЗАВХОЗ. А ведь правда! Серьезно, блин, горим!

Разбегаются. На сцене остается лежащий Танцор и Она. Оба не двигаются.

В отдалении – шум пожара  и суета. Входят Шоумен и Режиссер.

ШОУМЕН. Ну вот и все.

РЕЖИССЕР. Да, вот и все.

ШОУМЕН. А я еще думал, стоит ли жить. Какой дурак.

РЕЖИССЕР. Все мы в этом смысле дураки.

ШОУМЕН. Прощай, Танцор.

РЕЖИССЕР. Прощай, Танцор.

ШОУМЕН . Но послушай… В этих делах, конечно, нам ничего не понять. И все-таки – почему?

РЕЖИССЕР. Не знаю. Наверное, просто кто-то же должен любить без страховки. Смертельно и непоправимо… Иначе и правда всему конец.

ШОУМЕН. Да это-то ясно. Но почему так безнадежно? Почему нельзя, чтобы все получилось? Неужели они не заслужили?

РЕЖИССЕР. Причем тут заслужили. Любовь – вообще провальный номер, сам говорил. Прыжок через невозможное.

ШОУМЕН. Ну и что? Ведь она же есть! Значит, невозможное все-таки возможно.

РЕЖИССЕР. О чем теперь говорить. Все кончено. Если только кто-нибудь другой… другие.

ШОУМЕН. Не могу с этим согласиться. Нет. Всё во мне протестует.

РЕЖИССЕР. Чего же ты хочешь?

ШОУМЕН. Чтобы им была дана вторая попытка.

РЕЖИССЕР. Но он же мертв. Разве что чудо?

ШОУМЕН. А разве все вокруг - не сплошная цепь чудес? Прекрасных или страшных, не важно.

РЕЖИССЕР. Но даже если им будет дан второй шанс, у них ведь снова ничего не получится.

ШОУМЕН. Откуда ты знаешь?

РЕЖИССЕР. Да потому что нам вообще такого не положено, это не в наших возможностях. Потому что мы…

ШОУМЕН. Смотри!

Танцор приподнимается. Шум пожара стихает.

РЕЖИССЕР (шепотом). Быстро пошли отсюда!

Уходят

ТАНЦОР. Ты здесь?

ОНА. Да.

ТАНЦОР. Я конкретно свинья. Так и не позвонил тебе.

ОНА. Ерунда.

ТАНЦОР. Может, давай сейчас поговорим? Так даже проще будет.

ОНА. Давай.

ТАНЦОР. Хотя, собственно, о чем говорить? Просто возьмемся за руки, выйдем отсюда вместе и больше не расстанемся. Согласна?

ОНА. Ты еще спрашиваешь.

ТАНЦОР. Ты знаешь, я ведь не сахар. Мне и самому-то с собой сложно. Иной раз такое выкину, что сам поражаюсь.

ОНА. Это не важно. Только будь рядом.

ТАНЦОР. Я вот он.

ОНА. Вижу.

ТАНЦОР. Теперь никуда не денусь.

ОНА (провела рукой по его лицу). Что это? Ударился?

ТАНЦОР. Фиг … Продолжение »